Сырой и тяжелый туман стелился по болоту заставляя глаза воспринимать мир несколько иначе. Ветер едва шумел над головой, и порой казалось что это молятся болотному богу невидимые, и неслышимые, легендарные Люди Топей. Корявые деревца ютились на кочках тыча своими ветвями в трясину, как бы указывая то место куда попадут в случае чего те, кто не умеет соблюдать чужие законы.
На одной из таких кочек, прислонившись к дереву сидел человек. Словно в печали он опустил голову на грудь, и его руки, чуть сжав пальцы, созерцали ладонями небо. Его можно было бы принять за спящего, если бы не столь странное для ночлега место...впрочем торчащие как иглы стрелы давали понять что этот человек всё таки спит, только вот никогда уже не проснётся. Откуда то ветром принесло запахи хвои и молока. Рука "спящего" чуть дёрнулась и медленно поползла к животу. Кривясь от боли, человек обламывал древка и силой воли заставлял себя выталкивать засевшие в теле стрелы.
Запах молока и морозный запах хвои в зимних сумерках усилился...
Кровь хлестала из ран, и вскоре человек измождённо упал на колени, однако странный огонь горел в его глазах, и измученный, умирающий от потери крови, он копал землю скрюченными в судорогах пальцами, пока не наткнулся на чье то лицо, притопленное в грязи.
Только небо видело как в грязь погружалось это смертное тело, и еще одно рядом, и десять таких же, и сотни, и десятки тысяч.
Человек рухнул на землю, кровь сочилась уже унылым бурунчиком, и только силой что горит внутри сердца он смог поднять голову и увидеть как удаляются в тумане те кто оставил их здесь умирать...
Через неделю болото забрало тело человека, как забрало тела других людей, и вылизанные трясиной кости рассказывали о трагической смерти целой армии людей.
Болото навсегда покрылось туманом, скорбя о своих мёртвых сыновьях, которые отныне видят лишь сладкие сны послесмертия.
*****
Могучим воином, и хитрым военачальником был Зетталь Амалия Бернард, барон Монбетраиль. Не случались еще в его жизни поражения, которые могли бы прервать череду побед. Не случилось поражения и в битве на болоте Зетталь, когда против пяти тысяч воинов клана Монбетраиль вышло семь тысяч бойцов из племени Людей Топей, вассалов клана Ант.
Это было еще то время, когда сады полыхали, и поесть могли только те кто держал меч за тот конец, или знал где у винтовки курок, и с какой стороны стрелять. В битве на болоте Зетталь, названном так после победы в честь полководца, сошлись сильнейшие бойцы двух кланов. Люди Топей - элитные воины дома Ант, веками живущие на болотах и влюбленные в свою родину, вышли защищать родное болото от иноземных захватчиков, клана убийц Монбетраиль. Схватка завязалась на топкой территории, почти у самых подступов к деревням болотников. Люди Топей превосходили войско Монбетраиль в количестве и силе, но на стороне убийц была неумолимая и беспощадная технология. В след за стрелами, в защитников летели струи напалма, и грубо сформированные плазменные заряды из самодельных орудий. В отличие от Монбетраиль, болотники были вооружены в большинстве своём холодным оружием и пистолетами-пулемётами. Воины Монбетраиль были закованы в тяжелую броню, из которой даже голос бойца нельзя было услышать без микрофона и динамика, а бойцы Людей Топей шли в битву голые по пояс. Сражение гремело весь день, весь вечер, и не остановилось даже ночью. Небо полыхало зарницами, разнося весть о битве по ночному небу.
К утру всё было кончено. И победным маршем убийцы голубых кровей прошли по беззащитным ныне деревням.
Что и говорить, Зетталь знал как принести в этот мир много боли, и как заставить вращаться бесконечную череду страданий для тех кого он ненавидел.
Сейчас Зетталь и лучшие рыцари клана пировали в захваченном Шато Ао-Ведар, единственной крепости на болотах. Вино лилось рекой, и на столе было столько пищи, что голодные дикари из отсеков где годами нет света и вместо почвы, под ногами холодный металл, умерли бы от сердечного приступа при одном взгляде на это великолепие. За столом прислуживали пленные болотницы, нагие, по прихоти рыцарей. Их бесцеремнно лапали, и откровенно восхищались здоровыми, красивыми телами, не стесняясь расхваливая женские прелести. Многие женщины не выдерживали, и сами пытались убить себя, только бы не терпеть насилие похотливых рыцарей, но удавалось это не всем. Скорбный плачь, низкой волной на грани слышимости прокатился по болотам, проникая в самую глубину мутной воды, и отражаясь эхом от серых небес.
Последний огонь погас в Шато Ао-Ведар, и лишь часовые лениво разглядывали мглу перед собой.
Увы, но неспокойно спал Зетталь в чужом ложе. Странные образы преследовали его, и мысли в ужасе разбегались, давая подсознанию дорогу наружу. Зетталю грезилось будто он идёт по болотам, и призрачное свечение пробивается сквозь тину и коряги, из глубин тёмной воды. Ему виделись множество глаз, пустых и безжизненных, и только ужас заставлял его шагать по жуткому болоту. Свечение становилось сильнее, в этом свете Зетталь видел отпечатки чудовищных когтей. Он шагал по этим следам неизвестно куда, и время перестало существовать для этого места, словно бы оно закончилось.
Как же повезло Зетталю что он не видел эти глаза за своей спиной. Пустые и безжизненные перед ним, они воспылав гневом и чёрной, ядовитой злобой плыли за ним, бессильно буравя спину убийцы.
Свечение стало ярче, и Зетталь понял что шагает по колено в болотной жиже. Он пытался кричать, но голос тонул во мраке. Болото окутал мерзкий, холодный туман. Зетталь не смирился со своей судьбой и тогда, когда грязная вода дошла до уровня глаз.
Ненависть пылавшая в призрачных глазах, следовавших за ним, обратилась неистовой радостью и злобным весельем, и глаза последовали за Зетталем в трясину...
*****
Сквозь туман к расположению основных сил двигался отставший в одном из сражений арьегард воинства Зетталя. Долго шли они, сверяясь с картой, и никак не могли найти обозначенное командиром на карте Шато Ао-Ведар.
Они были как раз в том месте где поидее должна была стоять крепость. Но её небыло. На много километров вокруг небыло ничего кроме тумана, редких островков с маленькими корявыми ёлочками. Стоял сильный аромат хвои. Несколько болотных пичуг, вспугнутых шумом железа, упорхнули с болотной прогалины.
- Зеттаааааааааааль!!! - просто от нечего делать, пытая фортуну крикнул один из офицеров.
Но вместо реверберированного повтора, коим он привык слышать обыкновенное эхо, раздалось нечто, о чём долго вспоминал и он сам, и его солдаты. Вспоминал ночами, просыпаясь в холодном поту, и краем уха в унынии улавливая остаточные вибрации. Вспоминал не только едва слышный, глухой, полный боли, отчаяния и желания поскорее умереть голос Зетталя, но и жуткое эхо, будто бы столпившихся вокруг чего-то людей: 
- Жри свои кишки, падаль!!!
- Жри свои кишки, падаль!!!
- Жри свои кишки, падаль!!!
- Жри свои кишки, падаль!!!
- Жри свои кишки, падаль!!!

Заунывное, среди сакральных туманов болот, священное в своём безумстве - эхо...